Архив рубрики: Цензура

Цензура, информационные фильтры

Как говорить правду, будучи журналистом?

Альберт Плутник: «Обмануть цензуру в принципе было нельзя. Она чутка, неглупа и многоступенчата»

Альберт Плутник /chessdvor.ru

C целью узнать, как поступать в случае «закручивания гаек», и была затеяна эта статья: мы обратились к тем, кто осмелился писать острые, проблемные тексты в условиях жесточайшей советской цензуры.

1966–1999, «Известия»

(Указаны места работы в советское время)

Никаких других мнений,
кроме правильного

С УДИВЛЕНИЕМ СЛУШАЮ И ЧИТАЮ ОТКРОВЕНИЯ ИНЫХ ЖУРНАЛИСТОВ, в частности, из числа бывших политических обозревателей, занимавших «при коммунистах» видное положение в средствах массовой информации, которые не прочь предстать перед современной аудиторией чуть ли ни мучениками прежнего режима: на них как будто были гонения за их смелые, опережавшие свое время публикации. Интересно, где и как могли излагать свои революционные идеи эти фантазёры-международники?

В те годы печатные издания, радио и телевидение дружно шагали в ногу со временем. И даже не помышляли о том, чтобы хоть на шаг забежать вперёд, позволив себе несанкционированное новаторство. Существовавшая практика единомыслия и единодушия почти идеально отражена в словах сэра Уинстона Черчилля: «В СССР мало что можно, но что можно, обязательно». Все без исключения СМИ (тогда этой аббревиатуры ещё не существовало) узнавали своё мнение по любому сколько-нибудь значимому вопросу общественно-политической жизни, знакомясь с новейшими партийными документами. Ни по одной принципиальной проблеме не допускалось «разночтение». Да и никакое другое мнение, кроме правильного, то есть официального, не обнародовалось. Любое особое или личное фактически означало несогласие с решением «директивных органов», что влекло за собой ни для кого нежелательные последствия.

Случай из практики

КОГДА Я РАБОТАЛ В ОТДЕЛЕ «СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА» «ИЗВЕСТИЙ», МЕНЯ РЕДАКТОР ОТДЕЛА, ДОКТОР ЭКОНОМИЧЕСКИХ НАУК, ПОПРОСИЛ НАПИСАТЬ ПЕРЕДОВУЮ СТАТЬЮ — как раз наступал очередной весенний сев. И я написал — как мог, как понимал. Редактор прочёл, сказал, что всё нормально, но Пётр Фёдорович Алексеев, тогдашний главный, просил посмотреть перед «засылом в набор». И я понёс эти несколько страничек текста главному редактору. И вот он читает, в очках своих огромных: «Это откуда?» — в абзац уткнулся. Я говорю: «Сам написал». Берёт фломастером и — раз, зачеркнул. В общем, всё перечеркал и в конце спросил: «Ты читал речь Леонида Ильича? Вот и возьми за образец, перескажи от начала до конца». Я так и сделал и принёс ему. Он поднимает трубку и звонит в ЦК (а там был такой Капустян, если не ошибаюсь, замзавотдела сельского хозяйства) — и говорит, что к нему приду я. А я в ЦК никогда не был и даже не знал, где он находился, партбилета тоже не было: договаривались они с кем-то, и с огромным трудом туда попал и пришёл к Капустяну. Секретарша в приёмной, добрейшая женщина: «Садись, — говорит. — Вот тебе баранки, чай». Я отказался и сел ждать, пока он прочитает. А в тексте ни одного абзаца не было своего — всё из животворного «источника», слово в слово. Проходит минут 20-30, замзав меня вызывает, просит присесть; ходит туда-сюда, садится и встает, всё очень задумчиво. Что-то вроде бы его смутило. Но что? Все проверено, произнесено на всю страну, напечатано в миллионах экземпляров. Капустян в последний раз тяжело вздохнул и решился, наконец, на откровенное признание: «Ну что тебе сказать?.. Ещё не время так смело ставить вопросы». Я рад был, что запретили: как-то стыдно было прикладывать к этому руку.

«Как говорил Черчилль, в Советском Союзе мало что можно, но что можно, обязательно»
ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ ЖУРНАЛИСТИКА СЕГОДНЯ ВЫШЕ ЦЕНТРАЛЬНОЙ — они занимаются реальной жизнью и реальными проблемами. Не то чтобы районные газеты стали лучше писать, нет: сами журналисты, областные, которые не занимаются политикой, занимаются более глубинными слоями. Самые сильные журналисты у нас в «Известиях» занимались практикой жизни, сострадать простым людям считалось высокой журналистикой — сессии верховных советов считались самой низкопробной журналистикой. Реальные отношения людей были. Неслучайно спектакль Александра Гельмана «Премия», где одна бригада рабочих отказалась от премии, вызвал в обществе бурные обсуждения, потому что люди осмелились за себя вступиться. Речь даже не идёт о том, что наш народ не смелый — он покорный.

Как можно было «обмануть» цензуру

ОБМАНУТЬ ЦЕНЗУРУ В ПРИНЦИПЕ БЫЛО НЕЛЬЗЯ. ОНА ЧУТКА, НЕГЛУПА И МНОГОСТУПЕНЧАТА. К внешней цензуре добавлялась и внутренняя самоцензура: журналисты прекрасно понимали, о чём и как можно писать, а каких тем не стоит и касаться — непроходные. И большинство сотрудников и авторов даже не пытались приближаться к границе запретов, останавливались на полпути.

Но были журналисты, которых не устраивало такое положение. Они рисковали, проявляя иногда профессиональный героизм. Важно, в каком коллективе работал человек, какая в редакции царила атмосфера, кто стоял во главе издания. Сильный журналистский коллектив мог не только подчиняться установленным нормам, но и существенно влиять на эти нормы — своим бунтарским духом, противлением злу не насилием, но твёрдым выражением своей воли. Таким редакциям как будто больше позволялось, чем другим — робким и послушным. Именно на их страницах появлялись эпохальные публикации.

Работать с авторитетным главредом

ЕСЛИ ЖУРНАЛИСТ ОТКРЫВАЕТ НОВУЮ ТЕМУ ИЛИ ЗАМАХИВАЕТСЯ НА КАКОЙ-ТО ПОРЯДОК ВЕЩЕЙ, освящённый партийными директивами, или на высокопоставленное лицо, которого до него все боялись тронуть, он ставит под угрозу не только себя самого, но и своего редактора, газету, издание. Опять-таки: когда журналисты выставляют себя героями, нужно внимательно смотреть, что была за обстановка, кто был редактором и так далее. В газете очень много материалов, и главный редактор является соавторам всех без исключения — какой бы ни был материал, плохой или хороший. Плохое издание? Посмотрите, кто главный редактор.

Главные редакторы отличались удивительным свойством, и не самым худшим: им хотелось, чтобы их газета была лучше других, смелее других, чтобы она выступала первооткрывателем, но вместе с тем ему бы за это ничего бы и не было. Некоторым это удавалось. У нас был главный редактор, Толкунов, он обладал большим авторитетом не только в редакции, но и далеко за её пределами, а главное — в ЦК. Он был умный, образованный и широко мыслящий человек. Видимо, все понимали, что такой человек на своём месте лучше, чем кто-либо, знает, что можно, а чего нельзя. Когда происходили известные события 1968 года в Чехословакии, один из наших корреспондентов, призванных освещать ввод наших войск под определенным, разумеется, углом зрения, отказался делать это. Он был немедленно отозван, и ему грозило отлучение от профессии. Но Толкунов взял журналиста под защиту, на что мало бы кто решился: все знали, раз уж ЦК за кого-то взялся, лучше не вставать на его пути. А Толкунов встал, и, что удивительно, это не сказалось на его собственной карьере. Он единственный главный редактор «Известий», который был дважды главным: в 60-х годах и в 80-х, когда он вдруг вернулся — в другой исторической обстановке. Авторитет у него был никак не меньший, чем у секретаря ЦК.

Читать далее →

Конфуз с блокированием «Вконтакте» пошёл на пользу?

Роскомнадзор придумал «банить» сайты по-новому

Скандал вокруг «ВКонтакте», в результате которого крупнейшая российская соцсеть ошибочно попала в единый реестр запрещенных сайтов, может заставить Роскомнадзор поменять систему блокировки сайтов, пишет РБК.

Ситуация с ошибочным попаданием «ВКонтакте» в «черный список» Роскомнадзора не единична. Сбой системы ранее приводил, например, к тому, что в ноябре 2012 года под запрет попал весь домен YouTube.com. В реестре успели побывать различные популярные ресурсы — библиотека интернет-мемов Lurkmore.to, торрент-трекер Rutracker.org, статьи «Википедии», сайт для анонимного общения 4chan.org, блогхостинг Google Blogspot.

В связи с этим специалисты советуют регулятору ограничится не только «двойным контролем», но и отменить блокировку ресурсов по IP-адресу, которая, как видно, не раз приводила к ограничению доступа к добропорядочным сайтам. Такое мнение высказала аналитик Российской ассоциации электронных коммуникаций Ирина Левова. Недавно сам руководитель Роскомнадзора Александр Жаров сообщал о разработке нового механизма фильтрации сайтов — по доменному адресу (DNS) или URL-адресу (по конкретной странице, а не всему сайту).

В частности, фильтрация по URL-адресу потребует от операторов установить дополнительное оборудование, но более дешевое, чем системы Deep Packet Inspection (DPI), которые необходимы для «тонкой» фильтрации трафика сейчас. Оно будет следить за любым незашифрованным трафиком — от электронной почты и звонков через Skype до личных сообщений в соцсетях. Кроме того, такой метод блокировки должен обеспечить не только защиту качественным ресурсам от несправедливой блокировки, но и лишить возможности владельцев сайтов из «черного списка» изменить IP-адрес и таким образом, выйти из-под запрета, что неоднократно осуществлялось.

Читать далее →

Пикеты против поправок к закону о клевете

Журналисты вышли к зданию Государственной думы, чтобы выразить протест против принятия репрессивного закона

Плакаты «Нет закону «О клевете» появились 13 июля в 9 утра около проходной Государственной думы. Десятки журналистов договорились о встрече у Государственной думы через Facebook и вышли на пикеты для того, чтобы потребовать отмены рассмотрения поправок, которые возвращают клевету в Уголовный кодекс. Они, уверены, что закон о клевете в новой редакции фактически может уничтожить профессию, не позволит информировать о самых важных, острых, серьезных моментах, потому что штрафы законом предусматриваются драконовские, а прокуроры получат право возбуждать уголовные дела даже без согласия потерпевшего.

Среди участников пикета есть единодушное мнение по поводу того, почему за это закон депутаты принялись на дополнительной неделе перед отпуском и торопятся его принять. Именно поспешность обсуждение без привлечения экспертного сообщества вызвала столь острую реакцию.

Закон «О клевете» — целый набор поправок. Надо понимать, что это не только возвращение пресловутой 129 статьи в Уголовный кодекс, но и поправки в 137 статью «О вторжении в личную жизнь», которая до сих предполагала максимальное наказание в два года. Таким образом, человек, который обвинялся по этой статье, например, сообщивший о том, что жена одного из чиновников владеет крупным бизнесом, не мог быть посажен за решетку до решения суда, не мог быть арестован или задержан. В случае принятия поправок, в этой статье наказание будет предусмотрено до 3 лет. Это позволит жестче давить на гражданское общество, информирующее о случаях коррупции.

Читать далее →

Стеклянный потолок

Цена новых инициатив депутатов – потеря скорости и связности сети

В России заметно усилился контролирующий тренд в законодательстве — активно продвигаются инициативы, предполагающие фильтрацию трафика регистраторами доменных имён, хостинг-провайдерами и операторами связи, внесение интернет-компаний в список стратегических компаний, обсуждается установка фильтров трафика. Это уничтожит конкурентоспособность индустрии.

«Политики и нормы, которые требуют вмешательства в инфраструктуру DNS путём фильтрации результатов или ареста доменных имён имеют серьёзные недостатки. Эти меры не решают проблемы, препятствуют потокам данных и услуг через границы и подрывают суть Интернета как единой, универсальной и глобальной сети связи. Фильтрация и конфискация DNS попирают права человека и свободу выражения своей точки зрения, а также часто ограничивают международные принципы равенства перед законом и норм отправления правосудия. Негативные последствия фильтрации DNS перевешивают краткосрочные юридические и деловые преимущества»

Из доклада InternetSociety «Взгляд InternetSociety на фильтрацию доменных имён»

В последнее время в России заметно усилился контролирующий тренд в законодательстве — активно продвигаются инициативы, предполагающие фильтрацию трафикорегистраторами доменных имён, хостинг-провайдерами и операторами связи, внесение интернет-компаний с охватом более 20 млн. пользователей в список стратегических компаний, обсуждаются всевозможные «благие» темы вроде борьбы с противоправным контентом. Причём этот «стратегический» законопроект попал в новостные ленты и уже заслужил понятную оценку экспертов и индустрии, которую он скомпрометировал бы за рубежом, лишив очевидных конкурентных преимуществ (ими пользуются, к примеру, американские компании, поддерживаемые государством через налоговые льготы). В то же время другие инициативы часто остаются за кадром. В этой статье мы постараемся дать им оценку и показать на примерах, к чему может привести реализация подобных идей.

Все эти инициативы, к сожалению, не всегда воспринимаются всерьёз представителями Интернет-бизнеса. Так, в конце 2010 года был принят закон «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию» (№436-ФЗ) – в статье 14 которого, в частности, говорится: «Доступ детей к информации, распространяемой посредством информационно-телекоммуникационных сетей (в том числе сети Интернет), предоставляется операторами связи, оказывающими телематические услуги связи в пунктах коллективного доступа, при условии применения указанными операторами связи технических, программно-аппаратных средств защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию».

В аналогичном ключе разрабатывается законопроект Лиги безопасного Интернета «О внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации по вопросам регулирования отношений при использовании информационно-телекоммуникационной сети Интернет» . В документе предлагается наложение обязательств на операторов связи, оказывающих услуги по передаче данных и предоставлению доступа к сети Интернет, «осуществлять ограничение и возобновление пропуска трафика к сетевому адресу в информационно-телекоммуникационной сети Интернет» на основании «Единого реестра доменных имен и (или) универсальных указателей страниц сайтов в сети Интернет и сетевых адресов в сети Интернет, на которых размещается информация, распространение которой на территории Российской Федерации запрещается федеральными законами». Работа по формированию, ведению и актуализации реестра возлагается на некоммерческую организацию (читай — Лигу безопасного интернета), порядок работы которой регулируется почему-то Правительством РФ.

Это только два примера из многих подобных, еженедельно появляющихся на законодательном горизонте. И 436-ФЗ, и законопроект Лиги безопасного Интернета предполагают фильтрацию на уровне магистральных провайдеров, тем самым дополняя друг друга.

Один из основных аргументов противников подобных инициатив — техническая невозможность реализации такой меры. Однако специалисты утверждают, что это не так, и пример Китая тому подтверждение. Больше того, поговаривают, что и лоббированием законопроекта занимаются представители русского IT-бизнеса, которые уже разработали похожий фильтр для Вьетнама и теперь надеются на повторную продажу и бесконечные правительственные заказы по обслуживанию системы.

Остаётся одно — подсчитывать потенциальные убытки. Прогноз развития событий после вступления в силу указанных норм рисует неутешительную картину.

По оценкам экспертов, внедрение программно-аппаратного комплекса для фильтрации обойдётся операторам связи в зависимости от их масштабов от сотен тысяч до десятков миллионов долларов (в зависимости от уже установленного оборудования). Внедрение таких систем потребует значительного времени, будет сопряжено с перерывами связи для пользователей и однозначно скажется на повышении тарифов для них, т.к. оператор будет вынужден переложить бремя обеспечения требований этих законов на абонентов. При этом очевидно, что последствия введения этих законов и поправок, как это обычно и бывает в России, ударит не столько по нарушителям законов, а по законопослушным пользователям и операторам связи, что безусловно приведёт к неудовольствию последних и разрушит успешные бизнес-партнёрства.

Возьмём какой-нибудь конкретный пример из «России, которую мы потеряем». Допустим, один из продвинутых московских телеком-провайдеров ВиЛэнд, предоставляющий с 2003 года широкий спектр телекоммуникационных услуг в Бизнес-Центрах Москвы и его партнера крупную Инвестиционная компания O1Properties Бориса Минца, владеющую и управлющую бизнес-центрами в Москве.

Каждый клиент, арендующий бизнес-площади имеет возможность пользоваться Интернетом на скоростях до 10 Гбит/с; телефонией, построенной на самых передовых решениях в области VoIP с возможностью в т.ч. многосторонних видеоконференций с HD-качеством видео и звука; IP-телевидением; а так же IP-адресами нового поколения (IPv6). Среди клиентов, такие известные компании как: «Европейская Медиа Группа» (Европа+), официальное представительство BMW GroupRussia в России ООО «БМВ РусландТрейдинг», центральный офис издательства Аргументы и Факты «АИФ», крупная строительная компании ООО «Сен-Гобен Строительная Продукция Рус», кадровое агенство «Анкор» и т.д.

Посмотрите, как старательно характеризует конкурентные преимущества компании первый заместитель генерального директора ВиЛэнд Виктория Думик:

«Опорная сеть построена по схеме «двойная звезда», где оба географически-разнесённых центра связаны друг с другом 10 Gbit/s-соединениями, связь с крупными провайдерами сети Интернет производится двумя разными пограничными BGP-маршрутизаторами, каждый из которых имеет независимый набор аплинков. Каждый из узлов сети (отдельный БЦ) имеет прямые оптические стыки с обоими центрами«двойной звезды», обеспечивая тем самым непрерывность предоставления услуг связи даже в случае полного уничтожения любого из центров, либо повреждения кабелей ВОЛС до одного из этих центров.

ВиЛэнд устанавливает в БЦ «О1Пропертиз» новейшие MPLS-маршрутизаторы JuniperNetworksMX80, позволяющие иметь несколько независимых MPLS-соединений с городской сетью на скоростях в 10Gbit/s.Таким образом, только ВиЛэнд в состоянии обеспечить любого из клиентов на объектах каналами передачи данных на скорости в 10 Gbit/s через уже имеющееся на объекте оборудование».

Понятно, что в случае введения сетевых фильтров модель успешного небольшого «продвинутого» телекома оказывается под вопросом: ведь пользователям станут недоступны и те ресурсы, которые попадут под фильтрацию вследствие «нездоровой конкуренции», ошибок администраторов, и, вероятно, даже кибер-преступников. Кроме того, как уже было сказано выше, услуги станут заметно дороже, а их качество, вероятно, снизится из-за возникновения в цепочке дополнительного сложного оборудования. Очевидно и то, что связность внутрироссийских сетей деградирует из-за сетевых фильтров – и желания операторов и хостинг-провайдеров обеспечивать хорошие параметры скорости и надёжности доставки контента через границы РФ. Другими словами, мы можем потерять то, к чему мы уже привыкли относиться как к данности – способность быть на одной волне со всем миром из любого бизнес-центра Москвы.

Значит, в гипотетическом случае принятия подобных законов и поправок, телеком может потерять скорость, связность и стимулы к развитию. Как следствие, пострадают все потребители, а выиграет разве что пара самых крупных игроков, которым останется только забрать рынок у региональных провайдеров, «зажав» их фильтрами и ограничениями в узкие рамки ценовой конкуренции за услуги среднего качества.

В целом, по словам исполнительного директора Фонда содействия развитию технологий и инфраструктуры Интернета Матвея Алексеева, введение фильтрации в сети Интернет на уровне законодательства, приведет к потере связности в российском сегменте сети, из за миграции хостинг-провайдеров на запад. “Уже три игрока рынка заявили об открытии представительств за границей РФ, — утверждаете Алексеев, — а это говорит о том, что средние и мелкие участники рынка могут последовать их примеру. Таким образом, нарушение связности и частичная миграция площадок приведет к потере вклада в рост ВВП от отрасли, вес которой за последние несколько лет, по данным РАЭК, сильно вырос, и к потерям для игроков рынка.

Эксперты обращают внимание на высокую стоимость законопроектов для общества и индустрии. Похожие расчёты проводились в Австралии, где уже обсуждалось внедрение аналогичной системы. «В Австралии стоимость создания такой системы была оценена в $130 млн. Для России, учитывая масштабы страны, её можно оценить в $500 млн. Эффект фильтрации также был изучен в лабораторных условиях – скорость передачи информации снижается на 20%. В конечном счёте оценка влияния на ВВП такого рода системы может быть оценена как снижение на 2–2,5%» — рассказал на форуме РИФ+КИБ-2012 Самуэль Грин, Директор изучения интернета и общества российской школы экономики.

В конце концов, деньги тленны. Разве можно рублями или даже долларами оценивать здоровье нации? Конечно нет. Вот только пока никто так и не доказал, что предлагаемые меры, наконец, позволят покончить с разгулом безнравственности и национальных угроз в Интернете. Авторы обычно упоминают некие исследования, затрудняясь дать их названия и уж тем более ссылки, в то время как отчётов, свидетельствующих об обратном, никто замечать не хочет. А реальность, описываемая в этих отчётах, такова, что в ряду методов борьбы с нежелательным контентом фильтрация стоит на последних местах.

Таким образом, в перспективе имеем следующее:

— будут потрачены огромные средства как частных компаний, так и из бюджета;

— активность участников и скорость работы российского Интернета снизится, что повлечёт за собой уменьшение Интернет-составляющей ВВП;

— и самое главное — искомые цели (борьба с противоправным контентом для достяжения безопасности детей пользующихся Интернетом, снижение уровня экстремизма и его пресечение в целом и многое другое) достигнуты не будут, так как любую фильтрацию можно обойти быстро, легко и с минимальными финансовыми затратами. Решения в этом плане уже реализованы в том же Китае (но это уже – тема для отдельного разговора).

И последнее – по порядку, не по значению. В 2010 году международная организация «Репортеры без границ» поставила Россию «под подозрение» в рамках списка стран-врагов Интернета «EnemiesoftheInternet», в самом верху (или, скорее, в низу) которого находятся, в частности Иран, Китай, Саудовская Аравия, Вьетнам и Тунис (на карте обозначены траурным чёрным цветом). Если законам вроде 436-ФЗ или проект ЛБИ дадут ход, то скоро на карте мира Россия будет окрашена в такой же чёрный цвет.

chaskor.ru

При этом выход есть — изучение* европейского опыта, опыта Великобритании, США и Японии показало, что политики детской безопасности, применяемые интернет-компаниями в качестве инициатив саморегулирования успешно работают. Анализ попыток возрастной маркировки интернет-страниц и фильтрации контента на уровне провайдеров признаются международными экспертами технологически и социально неэффективной практикой и ни одна система возрастной маркировки или контентной фильтрации не способна заменить родительского контроля.
__________
*Отчет подготовлен аналитическим отделом РАЭК и опубликован в ноябре 2011 года. В отчете использованы данные Еврокомиссии, Международного союза электросвязи, Министерства связи Великобритании, Google, Института семейной онлайн-безопасности (FOSI).

Читать далее →

«Коммерсантъ» и новая реальность

Наталия Геворкян о том, как в ситуации политического кризиса перестают работать старые табу и в медиа возвращается живой звук

Когда меня уволили из «Коммерсанта», у меня начались панические атаки. В первые несколько дней я умирала иногда по три раза в день. Во время одного из таких приступов позвонил Алишер Усманов и, сам того не зная, спас меня разговором. Это был частный разговор, я не буду его передавать. Новый владелец предложил мне остаться, я отказалась, но всегда буду ему благодарна за тот звонок.

Это был не последний наш разговор. Мы спорили по поводу ньюсмейкеров, заметок, колонок, журналистики в целом и журналистов в частности. Я говорила себе, что человек никогда не владел СМИ; что он постепенно все поймет; что для лояльного власти бизнесмена оказаться владельцем «Коммерса» ‒ тяжелое испытание, о котором он точно не просил судьбу.

За пять лет, минувшие с момента смены владельца ИД, читателю не в чем упрекать Усманова, на мой взгляд. А мне не в чем упрекать коллег. «Коммерсантъ» держит профессиональный уровень, это самое главное. Бывают удачи и неудачи, можно спорить о бумаге и интернете, о старении и вызовах времени, но в целом за бренд не стыдно. И это совсем не мало с учетом непростых для российской журналистики времен. Вполне допускаю, что Дема Кудрявцев (возможно, и Галиев, но я с ним незнакома) принимали на себя и гасили какие-то эмоции владельца, на которые он имеет такое же право, как и каждый из нас. В том числе и относительно заметок. И если на работе журналистов эти эмоции не сказывались, то не о чем и говорить.

Что же случилось вчера? Усманов вдруг резко стал другим? Да ладно. Нажали «сверху»? Думаю, нажимали и раньше.

Случилась, в сущности, простая вещь. В одночасье (в масштабах истории ‒ в долю секунды) что-то изменилось в стране. Когда я спрашивала Дмитрия Пескова на «Дожде» до выборов, понимают ли они там, за всеми стенами, чувствуют ли, что предвыборная атмосфера совсем не та, что была в 2003‒2004-м; что после объявления о возвращении Владимира Путина на пост президента люди не прыгают от восторга и не бросают в воздух чепчики; что молодежь говорит об отъезде; что всё чаще сравнивают его начальника с Брежневым, ‒ он, в частности, ответил, что это все дурь в пределах Садового кольца; что это настроение людей, которые живут в интернете; что нам эти люди неинтересны и интернет мы этот видали. Мы ‒ про народ, и народ ‒ за нас, а вы, типа, живите как хотите и ешьте свои макароны за 1200 р.

Читать далее →

Я – сурковская пропаганда

Политика и пропаганда. / ngart.com

Полина Быховская поговорила с сотрудниками прокремлевских медиа

Что корреспонденты и редакторы, которые работают или работали в прокремлевских СМИ, думают о редакционной политике своих изданий? Можно ли, не увольняясь, противостоять цензуре? С сотрудниками официозных медиа поговорила Полина Быховская. Симптоматично, что почти никто из согласившихся на интервью не решился раскрыть свое имя.

НТВ

Когда ты говоришь «телеканал», ты подразумеваешь общность людей. Но никакой общности нет, есть разнонаправленные интересы. Есть руководство, которое хочет прикрыть свою жопу, есть журналисты-чиновники, а есть партизаны, как мы, которых терпят только потому, что мы умеем делать интересно. А руководству очень важны рейтинги.

Еженедельная летучка у Суркова — не секрет, но лично я свечку не держал. Генеральный директор НТВ Владимир Кулистиков отсматривает все сюжеты нашей программы и может снять любой материал. Иногда выбраковывает полпрограммы. Какие-то темы мы просто не снимаем. Не проходят материалы, связанные с Чечней, скандальные истории с Росмолодежью и Якеменко. Кроме того, любой министр может позвонить Путину, и сюжет снимут.

Это нормальная практика, с этим сделать ничего нельзя. Можно только закрыть программу, как это сделал господин Колесников. Но Колесников — корреспондент «Коммерсанта», главред журнала «Русский пионер». А у меня только эта работа. Мы имеем не очень здоровую ситуацию, когда индустрии фактически нет, каждый может в любой момент вылететь с работы с запретом на профессию. Парфенов — тому пример. Поэтому очень высокий уровень самоцензуры. Все чего-то боятся.

В этих условиях надо просто делать свою работу: развлекать и доносить до людей информацию. Телевизор смотрят люди, ассоциировать с которыми себя сложно. Но их в России — большинство. К широкополосному интернету у нас подсоединены всего 19 млн домохозяйств. Это значит, что остальные получают информацию только из телевизора. В этой ситуации пытаешься рассказать о том, что происходит, но делаешь это максимально иносказательно. Эзопов язык сейчас — единственно возможный выход. То, что нельзя говорить напрямую, можно сказать даже не подтекстом, а третьим дном.

Читать далее →